7 августа на лекции киноведа Алексея Кожемякина «Кино: координаты Новосибирска» поговорили о появлениях нашего города в художественных фильмах, от «Девяти дней одного года» до «Ёлок», и месте Новосибирска на карте российского кино, игрового, документального и корпоративного.

Главным фильмом, связанным с Новосибирском, остаются «Девять дней нового года» Михаила Ромма, герои которого, физики-ядерщики, работают, хоть это и не проговаривается напрямую, в Академгородке. В большинстве же советских фильмов с упоминанием Новосибирска он фигурирует просто как далёкий город, куда кто-нибудь уезжает или собирается уехать, навсегда или надолго.

«Кинематограф, который смотрит на Новосибирск извне и должен был бы таким образом какую-то его значимость укрепить или хотя бы удостоверить, как-то не сильно это делает, — отметил Алексей Кожемякин. — Новосибирск усердно ищет самоидентичность, и в отличие от Томска, Омска, Барнаула ему это дается гораздо сложнее, потому что это город-перекрёсток с постоянным вымыванием плодородного слоя людей. Это своя идеология, идеология перекрёстка, которую, наверное, и стоит признать базовой».

Люди уезжают из Новосибирска и находят себя в столицах (самый известный пример сегодня — Андрей Звягинцев), но даже «точкой отсчёта», по мнению Алексея Кожемякина, город не является. Он «просто дает потенциальные возможности, но развивается этот потенциал уже пересаженным на другую почву». По словам лектора, больший интерес представляет то, как изображен город в кино, которое создается и «остается» тут.

В Новосибирске существовала крупнейшая за Уралом студия кинохроники, снимавшая сюжеты для показа в киножурналах перед фильмами, примерно одинаковые по стилистике. Документальные и даже игровые картины выпускала студия «Новосибирсктелефильм», где творили свои режиссеры-звезды — Виталий Гоннов, Юрий Шиллер, Валерий Соломин.

Кожемякин завершил лекцию короткометражкой Шиллера «Эхо проходящих поездов», увидев в истории про маленькую станцию, ставшую деревушкой, живущей прежде всего интересами железной дороги (это ли не метафора Новосибирска, появившегося благодаря Транссибу), «метафизику русского ландшафта», которая «начинает аукаться русским космизмом».